Миром правит любовь - Страница 43

— Боже мой, — прошептала Сэнди, — они вышли на егеря! Теперь он решит, будто я не сдержала слово и назвала его имя…

Однако Лиз поспешила заверить ее, что по этому поводу волноваться не стоит.

— Егерь знает, что ты здесь ни при чем. Его выдал кто-то другой. Люди Кевина Коула нашли этого егеря на лесной базе, увели в глушь, там долго выпытывали, о чем он говорил с репортершей из «Портлендера», потом прикончили. То есть они так думали. Решили, что егерь мертв, поэтому оставили в чащобе и убрались восвояси. Он действительно чуть не отдал богу душу. Счастье, что у него в кармане находился мобильник и что он услышал звонок — напарник позвонил бедолаге, потому что тот долго не возвращался на базу. Словом, егерь пришел в себя, кое-как ответил на звонок, рассказал, что с ним случилось. Напарник поднял тревогу, вызвал полицию, и завертелась история. Егеря на вертолете доставили в больницу. Правда он периодически теряет сознание, но врачи говорят, что жить будет. И он назвал убийцу. Вернее, заказчика — все того же Кевина Коула. Сэнди усмехнулась.

— Выходит, мистер Коул сам себе вырыл яму.

— Вроде того, — согласилась Лиз. — Так что готовься давать свидетельские показания в суде.

Сэнди кивнула.

— Обязательно. Но сначала вернусь домой.

Грег воспринял новость плохо. Не всю, конечно, а лишь известие о ее возвращении домой. Тем более что Сэнди стала собираться немедленно после разговора с Лиз.

— Ты словно удираешь отсюда, — хмуро заметил он.

В каком-то смысле так оно и было. Сэнди чувствовала, что с каждым часом все больше увязает в отношениях с Грегом, и, охваченная паникой, она стремилась вырваться из сладкого плена.

— Я предупредила, что если и задержусь у вас, то ненадолго.

«У вас»! Какой лукавый эвфемизм — ведь соглашаясь остаться еще на несколько дней, она имела в виду прежде всего Грега. Минни, конечно, тоже, но совсем не в той степени.

— И потом, мне просто необходимо вернуться домой, — добавила Сэнди. — У меня оранжерея, растения давно пора полить.

— Хорошо, — быстро проговорил Грег, — я отвезу тебя домой, а потом вернемся сюда.

Он сделал движение к Сэнди, но она отпрянула. Не давай ему дотронуться до тебя, взвизгнул кто-то в ее мозгу, иначе снова останешься и этому конца не будет!

Грег нахмурился.

— Что с тобой, солнышко? Ты как будто боишься меня? Чушь какая-то… Разве я что-то делаю не так? Разве нам плохо вдвоем?

— Хорошо, — буркнула Сэнди. — Даже слишком. В том-то и беда. Ты скверно действуешь на меня. Всего несколько дней прошло, а я уже словно не принадлежу себе. И это все ты виноват. Слышишь? Ты! Из-за тебя я нарушаю свои правила, я стала сама на себя не похожа, я…

Резко умолкнув, она прикусила губу, не без удивления почувствовав, что готова расплакаться.

— Ну да, разумеется, — мрачно усмехнулся Грег. — Во всем виноват я. А может, ты просто влюбилась в меня?

— Что-о?! — Сэнди задохнулась от возмущения. — Что ты себе позволяешь! Да я… я… уезжаю прямо сейчас! Спасибо, что отремонтировал мой велосипед — очень кстати!

В глазах Грега будто молнии сверкнули.

— Ну и кати! Скучать не стану!

От этих слов Сэнди пошатнулась как от удара. В ее сердце словно вонзился нож.

— Охотно верю, — едва слышно произнесла она. — Ведь у тебя гарем из безмозглых блондинок. Мне Минни все рассказала.

Грег смерил ее взглядом.

— Последнее слово обязательно должно быть за тобой да?

Но она уже не слушала. Повернулась и пошла прочь…

Растениям в оранжерее действительно срочно требовался полив. На некоторых даже пожелтела листва.

— Бедняжки мои, — приговаривала Сэнди, ухаживая за ними. — Лапочки… Дорогие мои цветочки…

Но все это было не то. Словно оборвалось что-то в ее душе — какая-то важная часть, без которой и жизнь не мила, не только оранжерея.

Но жить надо, потому что теперь все изменилось. Как ни странно, она действительно больше не принадлежит себе. Простой оборот речи неожиданно обернулся реальностью. Хотя так ли уж неожиданно? Все укладывается в логические рамки. Жаль только, что происходит это как-то неправильно, не так, как должно быть. И пожаловаться некому, потому что… ох, потому что, скорее всего, сама во всем и виновата. И с Грегом рассталась как-то нехорошо, ломай теперь голову, встретятся они когда-нибудь или нет…

В следующую минуту Сэнди поняла, что ломать голову не придется. Случайно подняв взгляд от горшка с бегонией, она увидела перед своими решетчатыми воротами «лексус», цвет которого, согласно техпаспорту, называется «серебристый перламутр». Владелец транспортного средства стоял тут же, собственной персоной, и блуждал взглядом по окнам коттеджа — или виллы, как он предпочитал называть этот дом.

— Грег… — пошептала Сэнди. — Грег!

Он начал с извинений, ей даже рта не дал открыть. Держал ее руки в ладонях и говорил, говорил… Что вел себя непозволительным образом, что виноват и сам не знает, какая муха его укусила. А слова о том, что она, Сэнди, якобы влюбилась в него, на самом деле относятся к нему самому.

— Потому что это я влюбился в тебя, солнышко. Понимаешь? Я! А сказал совсем не то, что следовало. Ошибку свою осознал только после того, как ты укатила. Сутки думал, как быть, что делать, а сегодня просто сел в автомобиль и приехал — благо ты сама показала, где живешь. И теперь даже не знаю…

— Грег! — перебила его Сэнди. — Погоди, мне тоже нужно кое-что сказать. Очень важное… по крайней мере для меня. — Она взволнованно вздохнула. — Не знаю, как ты к этому отнесешься, но… я беременна.